Загонной (облавной) называют тип коллективной охоты, в которой участвуют загонщики и стрелки. Задача загонщиков – выгнать диких животных на засаду к стрелкам. Иногда в качестве загонщиков выступают собаки, в России загонная охота с собаками имеет наибольшую популярность. Большинство других видов охоты произошли от загонной.

Для проведения гона зверя достаточно одного загонщика, а стрелков нужно больше. А вот подвид загонной охоты – облава – напротив, требует больше загонщиков для охвата большей территории. Во время облавы в качестве добычи часто выступают сразу несколько видов животных. Это, однако, не распространяется на волчью облаву, во время которой разрешено стрелять только в волков.

Псовая охота — заключается в травле и ловле зверей борзыми собаками. Возникла, первоначально, у арабов, затем перешла к монголам и от них, во время татарского нашествия, сделалась известной и у нас.

Псовая охота производится верхом, преимущественно на волков, лисиц и зайцев.

Сущность псовой охоты заключается в том, что доезжачие называют (направляют) гончих на след зверя, которого эти собаки выгоняют из леса, болота, оврага, одним словом, из какого бы то ни было убежища, на открытое место, где поджидают его борзятники. Выждав удобный момент, охотник, стоящий ближе к бегущему зверю, спускает со своры (длинного ремня) своих борзых и затем преследует собак и зверя (обыкновенно усиленным галопом) до тех пор, пока собаки не поймают его, или пока не сделается очевидным, что зверь ушел от борзых, после чего охотник подлавливает как можно скорее своих борзых и опять занимает свое место. Когда зверь пойман, охотник, соскочив с лошади, моментально принимает его от собак.

Именно при Александре II медвежья охота вошла в моду высочайшего двора. Охота на медведей, лосей и оленей начиналась обычно со второй половины ноября и продолжалась до середины марта. Она проходила в Большом Лисине, в окрестностях Торбино и Ящер. Медвежьи охоты проводились по определенному сценарию. Как только егермейстерская контора получала известие от крестьян о найденном медведе, она сразу же направляла на место опытного егеря, чтобы он караулил зверя до высочайшей охоты. Ко дню охоты из соседних деревень нанимали «кричан», то есть крестьян-загонщиков, которые поступали в распоряжение служителей императорской охоты. Участникам охоты раздавались номера их мест, на которых они должны были находиться, не меняя своей дислокации. Егеря были вооружены охотничьими ножами, рогатинами и ремингтоновскими двустволками, которые для облавы заряжались холостыми зарядами. Когда начиналась охота, егеря умелыми действиями выставляли обложенного медведя на номер государя.

Исключительной и истинно царской считалась охота на зубров. Примечательно, что на зубров российские монархи могли охотиться и в пригородах Петербурга, куда их доставляли из Беловежа. Содержались зубры в пригородных императорских охотхозяйствах, но это были единичные экземпляры. Естественно, охотились на зубров в пригородах Петербурга только члены императорской семьи. Например, 8 декабря 1906 г. во время высочайшей охоты на Царскославянской даче великий князь Михаил Александрович застрелил зубра в 43 пуда весом.

Охота с ловчими птицами издавна привлекала и русских князей. Известно, что ещё князь Олег в IX веке держал в Киеве собственный соколиный двор.

Всех ловчих птиц делили на благородных и неблагородных, к благородным относили соколов, кречетов и ястребов, к неблагородным – орлов, коршунов, осоедов и других хищников.

Крылатое выражение «птица высокого полёта» появилось именно в те далёкие времена, так называли соколов и кречетов, за то, что они взмывали высоко в небо и оттуда камнем падали на свою добычу. Ястребов, догоняющих в воздухе свою жертву, в противоположность этим «аристократам» прозвали птицами низкого полёта. Чаще всего охотились с ястребами-тетеревятниками, балобанами, сапсанами и кречетами, при чём последние два вида пользовались особой популярностью.

Сапсан – крупный сокол, больше вороны с длинными острыми крыльями, почти скульптурным плотным телосложением, тёмный сверху и светлый поперечно-полосатый снизу. На его крупной голове отчётливо выделяются чёрные «усы», взгляд больших тёмно-коричневых с жёлтыми ободками глаз кажется удивительно пронзительным. Именно его, единственного из всех соколиных, на Руси называли «соколом», воспевали в былинах и сказках, с ним сравнивали красивого и храброго мужчину. Наверное, воображение наших предков он потрясал не только красотой, но и своим стремительным полётом. Ведь атакующий добычу сапсан развивает в пикирующем полёте наивысшую для птиц скорость – до 300 км/ч!

Однако ещё больше, чем сапсаны ценились у охотников царь-птицы – кречеты. Кречет – самый большой сокол, значительно крупнее вороны, хвост у него длиннее, чем у сапсана, но крылья короче. Кречет может быть и тёмно-серым, и даже белым, последний на Руси назывался «красным» и стоил дороже всех ловчих птиц. Потому что белые кречеты очень редки и в то же время удобны для охоты: когда птицы поднимаются высоко в небо, превращаясь для зрителей в крошечные точки, за полётом белых следить проще. Ловили охотничьих птиц помытчики, избиравшиеся из разных сословий и вознаграждавшиеся за труды освобождением от других повинностей. За кречетами они отправлялись на побережья Белого и Баренцевого морей или в Сибирь, преодолевали сотни километров по бездорожью, с помощью верёвки карабкались по скалистым прибрежным обрывам, чтобы достать нелетающих ещё птенцов из гнезда. Затем живые трофеи с величайшими предосторожностями доставлялись в столицу. Если кречету причинялся вред, помытчика могли просто сгноить на каторге.

Поступившие птицы передавались сокольникам для «вынашивания». На сокола надевали «наряд», состоявший из клобучка (особой шапочки, закрывающей глаза) и опутенок (ременных или суконных колец, обхватывающих лапки), в опутенки продевался должик – ремешок, пристёгнутый к плотной кожаной или замшевой перчатке сокольника. На этой перчатке сокольник носил птицу в клобучке целые сутки, затем клобучок снимали и предлагали мясо, если сокол его не брал, ношение продолжалось ещё сутки. Дальше следовало «вабление» - приманивание сокола вабилом (парой голубиных крыльев, прибитых к доске). Сокольник размахивал над головой привязанным к верёвке вабилом, птица атаковала «голубя» и постепенно привыкала возвращаться на правую руку человека за вознаграждение – кусочек мяса. Затем сокола притравливали на живую дичь в соколятнике и в поле. И лишь после этого птица отправлялась на охоту в полном наряде и с серебряными бубенцами на ногах и хвосте. Их звон слышался за несколько сотен метров и помогал найти потерявшегося пернатого охотника.

Доехав до места, клобучок снимали и птицу ставили вверх – заставляли летать кругами над охотником и атаковать дичь или бросали её вслед замеченной добыче. Так охотились на журавлей, лебедей, гусей, уток, цапель, коршунов.

Указания о возникновении соколиной охоты в России относятся к XI веку. Она пришла к нам из стран Юго-Востока и Малой Азии, а возникла в Индии.

В частности, монгольские феодалы обставляли эту охоту с особой пышностью как признак богатства, силы и могущества. У нас тоже эта охота являлась привилегией царского двора и князей. Наиболее распространенной была охота с соколами, для подъема птицы в воздух использовались подсокольи собаки.

Сокола для царского двора отлавливались специальными охотниками.

Соколиная охота на Руси имела не только спортивное значение, но часто являлась и средством для налаживания добрососедских отношений: в соседние страны сокола посылались в качестве подарков. Распалась охота с ловчими птицами в начале второй половины XVIII в. с появлением охотничьего оружия и стрельбы дробью.

Соколиная охота выглядит следующим образом: охотник с собакой и птицей на руке идет по угодьям в поисках дичи. Сокол сидит в клобучке. Когда дичь обнаружена, запускают собаку, которая пугает птицу, и та взлетает. Тогда снимают клобучок, и сокол, слетев с перчатки, описывая в полете вокруг охотника круги, набирает высоту и резко бросается на свою добычу. Скорость полета некоторых особей в момент нападения на жертву может достигать 100 км/ч. Обрушиваясь на жертву с такой скоростью, сокол не должен с ней столкнуться, чтобы не разбиться о нее, и не может схватить ее лапами, иначе повредит их.